Ленина выступила с заявлением в связи со смертью Кобзона

Я думала он вечный. Потому, что он всегда был и для меня он всегда будет.  Ведь боги неподвластны мирским болезням и смертям. Боги нетленны и небренны. Кто не знал его вне камер может и не понять, почему все артисты безропотно считали его главным.

И мы вкладывали в слово «авторитетный» все наше уважение, любовь и восхищение. Он был нашем настоящим королем и вожаком нашей звездной стаи. Потому, что в отличие от самопровозглашенных корольков, которые шкурно тянут одеяло только на себя, он по-отечески заботился о других. Со спорными вопросами мы бросались к нему, в беде мы просили о помощи его и всегда совета спрашивали только у него. Даже места на кладбище ушедшим артистам помогал организовывать он. Кто же теперь поможет ему самому?

Сегодня артисты осиротели.  Кто же осмелиться натянуть себе на уши его корону? Это же нужно вместе с короной возложить на себя ответственность за других, помощь слабым и непростую долю мудрого судьи. Нет больше таких. Такие выковываются десятилетиями и закаляются в доменных печах при чудовищных температурах. Куда теперь до них нашим тепличным метросексуалам в коротеньких штанишках.

Кобзона  больше не будет. Можно теперь искусать себе все локти за то, что недостаточно преклонялись, признавались в любви и отдавали должное. А вот он всегда находил время для любого из многочисленных товарищей, кто нуждался в нем. И даже поддерживал некоторых глупых блондинок в их смешных начинаниях. И миллионы раз проявлял высочайший профессионализм, пунктуальность, дисциплинированность, великодушие, мудрость, умение держать слово и желание помогать слабым. И улыбался, когда младшие товарищи косячили и их, то есть мои, глупые сотрудницы вручали им Ленинскую премию в номинации не «Легенда Эстрады», а «Молодость волос», перепутав с парикмахерским спонсором. И по-отечески журил, когда я не умела выбирать звездных товарищей. И желал счастья в личной жизни, соглашаясь быть свидетелем на свадьбе с хорошим человеком. Да и на все мои другие, теперь кажущиеся глупыми, веселые мероприятия он приходил, когда просила поддержать. Вот только последним приглашением он не воспользуется уже никогда и не приедет на новоселье в новый дом в Завидово, куда пообещал приехать. А ведь ему было чем заняться.  В общем, я могу исписать всю Тверскую примерами его помощи, прощения и доброты. Жаль, что не могу больше сказать ему лично, что люблю и буду любить его всегда.